Мой вклад в литературное краеведение

Всегда было полезно и модно заниматься краеведением, собиранием фактов, уточнением событий, отшумевших, можно сказать, на той полоске земли, где произрастает твоя морковка и цветёт картошка. К сожалению, чисто местнический подход во все времена порождал развесистую клюкву (выражение возникло после посещения России господином Дюма – папой, который, толи сам был навеселе, толи шутник, какой наш, подсказал, назвал так в своих печатных дневниках один из видов орешника, виденный им  где-то на черноморском побережье).

Дошло уже до того, что краеведы иных регионов объявили жителей своих местностей – одних, потомками шумеров, других ахейцев, если и дальше так пойдёт, то и финикийцы подгребут, а там и до потомков выходцев из параллельных миров недалеко.  Тем более, не буду ссылаться на всевозможные юбилейные, оплаченные не из своих заначек, красочные журналы ли, буклеты ли, а может, произведения особого жанра: современные оды и мадригалы, где всегда «Я», сегодняшнее и др. ув. лица – в самом центре событий, даже прошлых, времён, и всегда со значимым выражением мыслителей, задумавшихся о судьбах подопечного, вернее подопытного населения. Да я вовсе не об этом…  «Про это» можно почитать и на guauds. narod. ru.

Мне не хочется ни писать, ни говорить об исторической правде, потому что, как уже давно выразился в своей мудрой поговорке простой народ: «Тот прав – у кого больше прав». А когда  себя любимого можно ещё и растиражировать, и всунуть в анналы – так это само собой разумеется…

Поговорим о тех, более серьёзных произведениях, созданных о событиях,     проистекавших на широких просторах Челябинской области, которые наряду с творчеством Бажова, Ручьёва, Татьяничевой уместны для ознакомления подрастающего поколения с художественным изображением и осмыслением происходившего на земле предков…

Нами уже упоминался классик мировой литературы Ярослав Гашек, своеобразно писавший о российских событиях начала века, находясь именно в столице нашего региона, да и  круговерть событий его рассказов происходит здесь же.

А ещё есть такая повесть «Неделя», которая (цитирую): «сразу выдвинула Либединского в первые ряды пролетарской литературы». А написал её Юрий Николаевич Либединский, детство проведший на Миасском заводе и учившийся в Челябинском реальном училище, да ещё печатавший мистико-символистические стишки в челябинских изданиях. Они были не хуже тех, что предлагаются современными литературными краеведами. Но мы не о стихах…

«Неделя» повествовала о перепетиях позднего периода гражданской войны, имевших место в городе Челябинске и вокруг него. Главным же в повести было  то, что товарищ Либединский заметил уже тогда, как к любой власти быстро примазываются люди без всяких убеждений, как они любят эту власть до поры до времени, и как спасают свои шкуры тогда, когда «любимой» власти приходится туго. Ну, очень поучительное произведение о прародителях нынешних приспособленцев.

А потом, чем хуже иного Пупкина классик советской литературы В.П. Катаев: ведь «Время вперёд» рассказывает о великом переустройстве жизни в тиши Челябинского захолустья, до сих пор влияющем, однако даже очень конкретно, на нашу жизнь – о строительстве комбината и города у горы Магнитной. И написано это произведение русским языком, а не левой ногой, как у пупкиных (всё же отец был преподавателем русской словесности, и сам он начинал не бомбилой и не охранником при бутике, а боевым поручиком русской армии на передовой в первой мировой войне).

Александр Георгиевич Малышкин о том же Магнитострое написал серьёзную и умную книгу «Люди из захолустья». Хотя его произведениям везло меньше, чем катаевским…

А почему, проиллюстрируем тем, как оценивался писатель критикой, близко соприкасавшейся с властью: «В современной литературе Малышкин является характерным представителем тех кадров попутчиков, которые в период социалистической реконструкции превращаются в союзников пролетарской литературы, преодолевая в себе черты прежнего попутничества на путях органической перестройки».

Какой стиль, какая песня – это вам не ляпанье нынешних «Лежанок » и не вчерашние сквозняки из «Форточек ». А писал самый главный мэтр пролетарской литературы Александр Фадеев, который также отметился на региональной творческой ниве. Он замыслил и долго собирал на челябинских просторах материал к своей эпопее «Чёрная металлургия», но не дособирал по причинам смены ветра на властных высотах, хотя отрывки были опубликованы, и тоже радуют региональные сердца упоминаниями побед и достижений.

Оставим мелкобуржуазного Малышкина и насквозь пролетарского Фадеева и перейдём к представителям  многонациональной региональной литературы. Непонятно,  чем не устраивает литературных краеведов последних времён Рустам Валеев, прекрасный бытописатель жизни южной окраины области, изображающий бытие пореволюционного и далее социалистического Троицка, – автор  интересных и поучительных книг о простых людях,  с их тяжёлыми судьбами и сложными взаимоотношениями. Наверное, из-за того, что недостаточно лозунгов или, как говорят нынешние душеведы: «позитива мало».  Кому мало –  для тех существует великая писательница Маринина с кучей-малой подобных разнополых сочинителей «дефективов».

Наконец, последний трагический и почти биографический рассказ Виктора Астафьева «Пролётный гусь». Разве не о  мыканье горя, бедах  и избывании жизни бывшими фронтовиками на берегах реки Чусовой, протекающей ну так далеко от наших счастливых, до приторности «позитивных» местных теле-палестин.

А вообще-то, если поискать не в региональных залежах, а в художественной литературе двух последних веков – и с прищуром одного «величайшего литературоведа всех времён» посмотреть, где же там про наши  неоглядные дали, перелески и горки, то можно найти много поучительного для ознакомления подрастающих южных уральцев с истинной жизнью своего региона (обычно он трактуется пошире понятия «область») города, села, улуса, улицы, родного уголка, и т.п., и т.д.

С.М. Серотян