Н.Раевский. "Добровольцы" и В.Даватц "На Москву"

ДОБРОВОЛЬЦЫ – ГАЛЛИПОЛИЙЦЫ. Галлиполийский полуостров находится в европейской части Турции и омывается Эгейским морем, его длинна 90 километров, высота над уровнем моря в самом высоком месте 420 метров. Именно сюда, на продуваемую всеми ветрами чужую землю и были высажены десятки тысяч голодных, потерявших родных и друзей, Отечество людей – остатки эвакуированных из Крыма войск Добровольческой армии, которыми командовал П.Н. Врангель. Есть такая песня, распевать которую особенно любили в 20 – 30 годы в Стране Советов:

«Белая армия, чёрный барон

Снова готовят нам царский трон…

Но вот, читая страницы  биографического романа Николая Раевского «Добровольцы», понимаешь, что это не соответствует истине, как всё было сложно, неоднозначно и противоречиво, что большинство добровольцев по своим институциональным предпочтениям были республиканцами, а официальное исполнение «Боже царя храни» запрещалось, что многое напоминает и наше время.

И тогда, россияне, противостоявшие «красному колесу», так и не нашли единого пути отпора, даже тогда, когда потерпели поражение. Высадившиеся в Галлиполи совсем не были монархистами – они в основном состояли из офицеров первой мировой, хлебнувших лиха в окопах, студентов и гимназистов, кадетов и юнкеров, учащихся реальных училищ и семинаристов, – все они видели агонию и беспомощность монархии как государственного устройства и в большинстве своём не собирались возвращаться к старому, но и дороги к новой России только нащупывали.

Самое интересное как раз то, что, обладая заложенными с детства  воспитанием в семье и годами обучения веротерпимостью и толерантностью, как говорят сейчас, многие из них заметили, что именно молодые души, опалённые ужасами Гражданской войны, в большей степени поразил вирус нетерпимости к иным воззрениям. Именно в военных лагерях на Галлиполийском полуострове началось размежевание разных сил, составляющих белое движение, подогреваемое иезуитской политикой большевистской власти и вечным желанием западных стран заполучить дивиденды.

Современного читателя  романа поражает та тяга молодых, нищих, недоедающих людей к знаниям и культуре, в её самом широком смысле: от организации «Устных газет» до функционирования  разного рода школ и курсов, где желающих обучают широкому спектру знаний. Тут и военные науки, и радиодело, и обучение различным языкам, и многое другое, что видимо и позволило многим из добровольцев вписаться в непростую жизнь послевоенной Европы.

Ещё одна серьёзная мысль, о друзьях и врагах, напрашивается при чтении записок главного героя… Первыми дали приют беглецам турки, казалось бы, извечные враги Российской империи. И очень странно читать, как не хочет принимать беженцев ни Болгария, ни Сербия, ни Греция, не говоря уж о расположении у себя организованной армии, чем, по сути, и являлись галлиполийские формирования. И только французы, больше других пострадавшие в мировой войне хоть как-то помогают осколкам российского воинства выжить, а вовсе не Англия, связанная кровным родством с русской монархией, что в США вообще благосклонно пишут о большевиках ангажированные и подкупленные журналисты ведущих американских газет. Теперь и мы знаем – не всё то, о чём пишут и вещают средства массовой информации, мягко выражаясь, соответствует действительности.

Николай Алексеевич Раевский, после второй мировой войны пройдя сквозь годы тюрем и лагерей, стал учёным в СССР,  времён Л.И. Брежнева. Его сверстник Владимир Христианович Даватц, молодой учёный, поступившийся карьерой, чтобы стать профессиональным военным, погиб в 1944 году в Югославии. Он менее всего хотел героизировать своих персонажей. Основа содержания его книги – рассказ о тружениках войны, чинах бронепоезда «На Москву», безмолвно и честно несущих свой крест  среди множества себе подобных. Об этой повести очень хорошо отозвался В. Набоков (В. Сирин).

И всё же оба автора повествований не верили в перерождение «большевистской России» в демократическую страну… Н. Раевский в статье, приуроченной десятилетию пребывания Русской армии в Галлиполи, писал: В возможности мирной эволюции советской власти, в возможность бескровного превращения СССР в правовое государство мы никогда не верили и не верим». Дай Бог нам всем убедиться в том, что Николай Раевский и его ровесники ошибались…